Загадка слободского дома Бриллиантовый дым

Грабёж в Пале-Рояль. Чтобы одержать верх в поединке со злоумышленниками, сотруднику угрозыска мало обладать только личной храбростью. Он должен быть настойчивым, осторожным, уметь схватывать все на лету, быстро ориентироваться в обстановке, хорошо знать методы, которыми пользуются уголовники для достижения своих преступных целей.

Бывает, достаточно одного неверного слова, чтобы сорвать тщательно подготовленную операцию. Конечно, многое приходит с годами, с опытом работы. Но и многие из названных качеств должны быть заложены в характере человека, избравшего своей профессией борьбу с преступностью.

Александр Ефимович Гукайло был один из тех, о ком в угрозыске говорили— сыщик божьей милостью. Высоченного роста, жилистый, подвижный, решительный, всегда уверенный в себе, он мог проявить отвагу, граничащую с безрассудством, и быть предельно осторожным, если этого требовали обстоятельства.

Была у него одна черта, которой он подчинял все свои действия: взявшись за какое-нибудь дело, он обязательно доводил его до конца. Не спал по нескольку суток, наводил себя и сотрудников, но намеченную задачу выполнял. В преступном мире его знали и боялись.

Предпочитали в руки Гукайло не попадаться. С его помощью не одного матерого бандита настигало правосудие.

В Пале-Рояль

Мне часто приходилось контактировать с Гукайло по работе. Александра Ефимовича отличала надежность, был он человеком смелым и думающим. Особенно мы сблизились, когда вместе обезвреживали группу мошенников.

…В один из мартовских дней 1928 года в отделение уголовного розыска, где я работал, пришла заплаканная молодая женщина.
— Садитесь,— предложил я ей.— Что вас привело к нам?

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это была одна из так называемых «нэпманских дамочек». Модные заграничные ботиночки, ярко накрашенные губы «бантиком», шляпка из дорогого меха.

Пальто на ней не было.

Женщина как-то обреченно опустилась на стул, платком вытирая глаза, видимо, до этого усердно подведенные: под ресницами темнели черно-серые пятна размазанной краски. Она вновь начала всхлипывать, как обиженный ребенок.

Я, признаться, как и многие мужчины, не переносил женских слез, хотя по роду службы не раз приходилось сталкиваться с различными проявлениями людской слабости. Подавляя в себе внезапно нахлынувшее раздражение, подал посетительнице стакан воды и довольно резко попросил её успокоиться. Я еще не мог дать себе отчета в том, почему вместо жалости чувствую к ней неприязнь.

Может быть, потому, что весь вид этой холеной женщины мало соответствовал образу человека, который нуждался в помощи.

Она, по всей видимости, была женой торговца галантереей, или владельца мелкой фабрики, или еще кого-нибудь в этом роде. День у таких женщин был заполнен посещением модных портных и парикмахеров, дорогих ресторанов, обсуждением с подругами городских сплетен. Даже сейчас, попав в беду, она не забывала кокетливо поправлять шляпку.

Пришлось сделать над собой усилие

— Слушаю вас,— уже мягче проговорил я.
— Разде-е-ли,— вдруг громко запричитала посетительница.— Сняли дорогой каракулевый сак!
— Где это произошло?
— В Пале-Рояль.

«Странно»,— подумал я. Место показалось неправдоподобным: садик около оперного театра. Днем там бывало достаточно народу. Из опыта знал, что преступники в таких случаях исключительно редко отваживаются на ограбление.

— Сколько же было грабителей?
— Три-четыре,— ответила потерпевшая, и мне показалось, что в глазах мелькнула тревога: поверят ли?

Призадумался: обычно налетчики вчетвером не орудовали. Тогда почему же она назвала именно такое количество злоумышленников? Явно чего-то не договаривает. Боится? Хотя постой, постой…

Неужели опять объявились «фармазомщики», «интеллигенты», которые считали себя воровской элитой. Гордились тем, что грабят, не применяя насилия. Мол, им отдают все добровольно. Играют на человеческой жадности, глупости…

Фармазонщики в Пале-Рояль

Пауза была едва заметной. Голосом, не терпящим возражения, я сказал:
— Покажите, пожалуйста, то, что вам дали взамен шубы.
От неожиданности она захлопала глазами:
— Откуда вы знаете?.. Теперь мне хоть домой не возвращайся, муж замучает упреками. Сак — это свадебный подарок…

Она протянула красную сафьяновую коробочку. На муаровой подкладке красовался камень, похожий на крупный бриллиант.
Женщину как прорвало. Поминутно сбиваясь, она подробно рассказала о происшедшем.

Я пододвинул ей бумагу и ручку.
— Опишите, как это случилось. Как выглядели преступники, что они говорили, все, все…

Все еще всхлипывая, посетительница взяла ручку и обмакнула её в бронзовую чернильницу, стоявшую на столе. Усердно начала строчить, время от времени отрываясь от бумаги и заискивающе спрашивала:
— А где муж шубу приобрел — это нужно?.. Через минуту она опять поднимала испуганные глаза:
— А какой фасон, тоже писать?
— И фасон, и размер… Только покороче… Нам давно был знаком почерк «работы» «фармазонщиков».

Воры интеллигенты

«Интеллигентные» воры действовали расчетливо и дерзко. В их сети часто попадались государственные служащие, особенно кассиры.
Я помню и сейчас жалкое растерянное лицо старика-бухгалтера, пришедшего, вот как и эта женщина, в уголовный розыск.

На вид ему было более шестидесяти. В стареньком, но опрятном пиджачке, парусиновых брюках, сандалиях на босу ногу и огромных металлических очках под широкополой соломенной шляпой, он напоминал гнома из сказок братьев Гримм. Нетвердыми шагами проковылял в комнату дежурного, нерешительно присел на краешек пододвинутого ему стула. На вопросительный взгляд дежурного долго молчал, вздыхая. Несколько раз снимал очки, клетчатым платком протирал стекла.

— Угораздило на старости лет попасть в историю…— наконец, произнес он глухим голосом. Казалось, он вот-вот расплачется.— Так тебе, старому дураку, и надо,— продолжал он.— Всю жизнь был честным человеком, а теперь, когда годы все чаще напоминают о себе, разбогатеть захотелось.

Скажите, вы не знаете, зачем мне богатство? Я тоже не знаю. Вроде нечистый попутал… Как теперь детям в глаза смотреть? Я всю жизнь учил их не брать чужого, а сам… У меня же дочка учительница, сын — моряком плавает… Сколько труда и здоровья затрачено, чтобы их в люди вывести! Думал, на старости лет поживу спокойно. Видно, не суждено. Ну и поделом, сам виноват. Как вы полагаете, сколько мне дадут?

Он рассказал, что в тот злосчастный день нес из банка зарплату небольшой артели, где служил. Столкнувшись с «фармазонщиком», не удержался от соблазна. Думал быстро реализовать покупку, у него был знакомый ювелир. Отрезвление наступило, когда он понял, что обманут. И все же у него хватило ума и решительно сразу обратиться в милицию.

Главная