Загадка слободского дома. Неудавшаяся свадьба

Во времена нэпа в Одессе в бывшем торговом доме купца Петракокина размещался «Торгсин» (существовавшее тогда Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами). Здание было искусно отделано, во внутреннем его дворике сверкал белым мрамором небольшой бассейн, где плавали золотые рыбки. Товары — также под стать помещению.

В один из дней, не предвещавших ничего плохого, заведующий отделом «Броши и серьги» Савкин, маленький плотный человечек с редким пробором посредине начинающей лысеть головы, пришел на работу и привычно отомкнул двери торгового зала. Разумеется, предварительно он внимательно осмотрел запоры и большой висячий замок.

Как и положено, в скважине замка он увидел кусок газетной бумаги, вставленный для контроля. «Контролька» была в порядке. Но, когда Савкин открыл дверь и поднял глаза, его изумленному взору предстала леденящая душу картина: черные бархатные прилавки — пусты! Лишь на полу поблескивала тоненькая золотая цепочка, впопыхах утерянная грабителями.

Савкин отступил на шаг, провел рукой по лицу, как бы смахивая наваждение. Еще раз, не веря глазам, посмотрел на царившее в магазине разорение. «Ай-яй-яй,— залопотал он,— что же теперь будет?»
Он пулей выскочил на улицу. Рядом с магазином, в закутке, как ни в чем не бывало сидел сторож Михайлыч, дымя козьей ножкой.

Преступники похищают товары

— Ты что же… Где… Куда смотрел? — набросился Савкин на старика.
У того враз слетело сонное выражение. Он догадался, что случилось нечто, чреватое для него неприятностями. Заглянул в магазин и понял все.
— Ей-богу, не спал, товарищ Савкин,— смущенно, глядя куда-то вбок, сказал сторож.— Тихо было в эту ночь. Ходил я взад-вперед. Точно говорю вам,— неожиданно рассердился Михайлыч,— вот и запоры целы! Я-то тут при чем?
— При чем, при чем,— повысил голос Савкин,— милиции скажешь, при чем!

Он махнул рукой и кинулся в магазин. Внизу в подсобке, на полочке, прибитой к стене, находился телефон. Савкин уже взялся за трубку, но тут глаза его наткнулись на металлическую дверь главной кладовой. Она была раскрыта настежь. «Неужели и оттуда все вынесли?» Он положил трубку и на цыпочках прошел к кладовой, щелкнул выключателем и боязливо заглянул внутрь.

«Так и есть». Савкин опять бросился к телефону и набрал номер милиции. «Да, заведующему магазином надо позвонить»,— вспомнил он, когда на другом конце провода по-военному четкий голос дежурного сообщил, что милиция сейчас будет.
В тот день я пришел в отделение пораньше, и сообщение дежурного застало меня уже в кабинете. Накануне ночь прошла спокойно, я отлично выспался. Обычно мы работали с девяти утра до пяти вечера. С пяти до восьми был перерыв. За эти три часа можно было поесть, отдохнуть, немного поспать, чтобы ночью, когда случаются «горячие» дела, голова была свежей и могла четко работать.

Как правило, операции по задержанию уголовников назначались на это время. Часто проверяли ночлежные дома: там скапливался преступный элемент. Скрывался он и в подвалах домов.

Для того, чтобы найти Товары

Если задерживали какую-нибудь шпану, её нужно было сразу допросить, чтобы успеть предупредить намечавшиеся преступления, возможно, готовившиеся сообщниками. Бывало, только придешь домой, а тебя уже вызывают опять. Часто жена, Елизавета Матвеевна, приносила мне ужин в кабинет, так как на работе я находился всю ночь.

В «Торгсин» со мной выехали заместитель начальника отделения Головин, старший опер-уполномоченный Вишнев и более молодой сотрудник Бычков.
Взяли с собой и проводника служебной собаки Буреева.

В то время для розыска использовались доберманы-пинчеры, животные легковозбудимые, горячие. Проводникам нелегко было держать их в повиновении. Зато след они брали отлично.
— Цезарь, ищи,— приказал своему питомцу Буреев.
Собака смешно повернула голову так, что обрезанное ухо на мгновение коснулось земли, внимательно снизу вверх глянула на своего хозяина и начала тыкаться черным носом в пол.
Покрутилась на одном месте и двинулась по направлению кладовой. Затем остановилась, громко чихнула и виновато посмотрела на Буреева, повиливая обрубком хвоста.
— Ищи, ищи, Цезарь!

Животное опять потянулось носом к полу и снова чихнуло. Цезарь лег на пол, положил голову на лапы. Буреев попытался сдвинуть пса с места, но это ему не удалось.
— Товарищ Федоров,— обратился ко мне проводник,— боюсь, что ничего не выйдет,— он показал на разбросанные по полу едва заметные крошки,— преступники чем-то присыпали следы. Собака след не возьмет.

Собака ищет Товары

Я с досады чертыхнулся. Крепко рассчитывал на ищейку. В памяти еще был свеж случай, когда Цезарь здорово помог оперативникам. Тогда тоже сотрудники выехали на кражу в магазине. Примчались на место происшествия, а там— голые стены. Все успели убрать злоумышленники, даже занавесками не побрезговали. И улик никаких не оставили.
К счастью, стояла хорошая погода, было сухо. Покрутился Цезарь на месте, заволновался, принюхался и натянул поводок. Повел нас по направлению к Потемкинской лестнице , а потом прыжками ринулся в

Швейцарскую долину — так назывались тогда склоны Приморского бульвара. Затем собака потеряла след, но мы уже знали, в каком районе искать. Начала оперативная группа обшаривать Швейцарскую долину. Набрели на грот. Там жили две женщины. В гроте стояли кровати, было чисто убрано. Казалось, кроме женщин, тут никого не было.

Да только Цезарь начал скулить, нервничать. Решили еще раз все внимательно осмотреть. Заглянули в каждую щелочку— все напрасно. Здесь оперуполномоченный Грицай обратил внимание: на стене — две большие картины. Попросили снять их, простучали стену — ничего особенного, камни толстые, старые.

И все же показались подозрительными какие-то щели в них, вроде довольно глубокие. Грицай попробовал расшатать камни, и к его удивлению они стали поддаваться… Работницы в лице переменились, побледнели. Оперативники, не мешкая, вытащили несколько глыб. За ними открылся довольно солидный лаз, похоже, в катакомбы.

Товары находят в катакомбах

Не раздумывая, сотрудники угрозыска устремились по сырому и скользкому коридору. Собака начала рвать поводок. Дальше коридор поворачивал направо. За поворотом— просторная комната. За приземистым дубовым столом, уставленным водочными бутылками и закуской, вместе со своими подружками сидели воры, обмывали удачное дело…

В тот день у Цезаря, как у именинника, был праздничный обед: в питомнике ему выдали двойную порцию.
Сейчас пес нервно позевывал, с отвращением отворачивал морду от кладовой, пятился. Ко мне подошли Вишнев и Бычков.
— Ума не приложу, как преступники проникли в магазин, сказал Бычков,— продавцы уверяют, что другого входа в помещение нет.

— Искать нужно, чудес не бывает. Давайте еще разок все осмотрим.
В конце концов, место, откуда преступники проникли в магазин, с большим трудом определили. Это было слуховое окно на чердаке здания, о существовании которого никто из работников «Торгсина» не знал. Но других следов на месте преступления не нашли. Чувствовалось, тут поработали «квалифицированные» злоумышленники. Несолоно хлебавши, мы возвратились в отделение.

Раскрытие преступления затягивалось. Уже месяц пытались сотрудники найти хоть какую-нибудь зацепку, но все безуспешно. Очевидно, воры, совершив кражу, исчезли на время из города.
Поступил сигнал, свидетельствующий о том, что догадка правильна. Из Ялты сообщили, что там также «чисто» ограблен местный «Торгсин». И опять преступники сняли солидный урожай.

Я как начальник отделения угрозыска собрал оперативников

— В общем так, товарищи. С этой компанией нужно кончать. Есть у меня одно соображение на этот счет.— Я открыл тощую папку дела об ограблении «Торгсина».— И у нас, и в Ялте, как можно предположить, действует одна шайка. Думается, почерк ограблений принадлежит нашему старому знакомому — Жульяну. В обоих случаях преступники в здание проникли примерно одинаково…

Жульян, опасный рецидивист, осужденный к длительному сроку лишения свободы, сбежал из-под стражи.
— Я уже думал об этом, Михаил Кузьмич,— взял слово Головин.— Согласен, это дело рук Жульяна. Навел о нем кое-какие справки. Когда велось следствие по его старым делам, Жульян скрыл, что в Одессе у него живет отец. Ходят слухи, что отец в свое время выгнал сына из дому из-за его художеств и в настоящее время не поддерживает с этой заблудшей овцой никаких отношений.

— И все же это нуждается в тщательной проверке. Бычков, возьми его на себя. Только культурно.

Бычков вместе с Гвоздецким установили наблюдение за старым биндюжником, жившим на одной из улочек Молдаванки в небольшом домике. Каждое утро тот запрягал свою подводу парой коричневых битюгов и отправлялся выполнять заказы «Гужтранса». Не отказывался и от возможности подкалымить: доставить хозяйкам уголь или дрова, перевезти мебель.

Товары пока не найдены

Лошади были у него ухоженные, в добротной крепкой упряжи, украшенной металлическими заклёпками. Старик, чувствовалось, любил их. Не забывал побаловать коней яблоками, которые ему иной раз давали крестьяне в уплату за извоз.
Бычков скоро убедился, что с блатными биндюжник не водится. Но, получив разрешение у меня, решил на всякий случай поговорить со старичком лично.

Он постучал в деревянную, окованную железными угольниками, дверь старого домика под вечер, когда хозяин, живший бобылем, разогревал на керосинке нехитрый ужин — несколько картофелин, приправленных добрым куском сала.
— Кто там?—послышался сиплый простуженный голос.
— Мне нужен Петр Афанасьевич Гмыря, здесь он живет?
— Заходи, если не шутишь. Дверь открыта!

Бычков толкнул давно некрашенную облезлую дверь и сделал несколько шагов по узенькому коридорчику, заставленному старой мебелью так, что протиснуться сквозь неё можно было с трудом. Так он попал в крошечную кухню, где увидел хозяина.

Начало