Загадка слободского дома. Китайский болванчик 2

Я издалека увидел скопление людей у подъезда нужного нам дома и остановил машину. Попросил всех, кроме Вишнева, выйти и незаметно раствориться в толпе. По опыту знал, что из разговоров, ходивших там, можно получить ценные дополнительные сведения.

Сам же вместе с Вишневым и профессором судебно-медицинской экспертизы Макаренко, за которым мы предусмотрительно заехали на дом, подкатил прямо к подъезду.

— Милиция,— сказал кто-то из зевак.

Ко мне уже протискивался полный человек в серой толстовке.

— Вы смотритель этого дома?
— В этой парадной на третьем этаже. Там только одна дверь,— ответил толстяк, не тратя лишних слов.— А я управдом.

Он пристроился к работникам милиции и на ходу продолжал:

— Я дал указание смотрителю никого в квартиру не пускать и ничего там не трогать.
— Правильно сделали.

Сведения выуженные в толпе

Люди, стоявшие у подъезда, расступились, давая нам дорогу. Мы стали подниматься по металлической лестнице с узорчатыми литыми перилами.
Когда миновали второй этаж, я подумал: «Если на третьем этаже других квартир нет, значит человек, поднимавшийся по лестнице выше второго этажа, мог направляться только туда». Вслух сказал:
— Губанов, спроси соседей, не видели ли они ночью кого-нибудь из посторонних.

Быстро установили: в квартире, где произошло убийство, жила семья моряка. Глава семьи, старый штурман, был в рейсе. Его жена накануне гостила в городе у подруги и там заночевала. Дома оставалась только их дочь, молодая женщина, которая недавно разошлась с мужем…

Хозяйка появилась, когда мы осматривали квартиру.

Потрясенная происшедшим, она сразу лишилась чувств. Вызвали «скорую помощь». Не хотелось её травмировать расспросами в таком состоянии. Но женщина оказалась человеком с крепкой волей. Почувствовав себя немного лучше, она ни за что не соглашалась покинуть квартиру.

— Спрашивайте. Я знаю, вам не обойтись без меня.
С помощью хозяйки мы установили: из дома похищены ценные вещи. В числе украденного редкая вещица — фигурка китайского болванчика, искусно сработанная из кости.
Я настоял, чтобы женщину отвезли хотя бы к родственникам. Побеседуем с ней более обстоятельно, когда полностью придет в себя.

Сведения от хозяйки квартиры

Я с уважением думал о хозяйке квартиры. Смогла взять себя в руки, несмотря на постигшее несчастье. Не раз в подобных случаях приходилось сталкиваться с вполне понятным раздражением, неприязнью. Люди замыкались в себе, не хотели бередить душевные раны.

— Михаил Кузьмич, пожалуйте сюда,— прервал мои мысли Макаренко,— вот этим было совершено преступление,— он показал на валявшийся на полу тяжелый утюг.— Здесь орудовали не профессионалы. Те, знаете, действуют расчетливо: стараются не оставлять улик.

В квартиру поднялся Губанов.

— Никто из соседей ничего дельного не заметил,— хмуро произнес он, покусывая ногти.— Разве что поведали (а это соседи всегда знают): молодые люди — дочь хозяйки и её муж — жили плохо, часто ссорились на почве ревности. Ссоры продолжались и после развода. Вот и все, что удалось узнать.

— Да, маловато,— согласился я.— А кто у неё муж, чем занимается?
— Он работает в ресторане «Волна». Играет на скрипке, поет иногда.
— Проверим, конечно, и его. Только ограбить квартиру он мог и без того, чтобы расправиться с бывшей женой. С другой стороны, если он совершил преступление из ревности, то в состоянии аффекта человеку не до тряпок и безделушек.

Пора было ехать в управление. Запечатали сургучной печатью квартиру, предварительно составив полное описание того, что там находилось. Губанов еще возился с дверью, а мы с Макаренко стали опускаться вниз. На площадке первого этажа показалась женщина с авоськами, полными продуктов. Осторожно положила их на пол, стала рыться в сумочке, искать ключи. Она, видно, была из тех хозяек, которые любят ходить на базар пораньше.

Женщина с авоськами даёт сведения

— Миша,— на ухо сказал мне подоспевший Губанов,— с ней нужно поговорить, раньше её дома не было.
Женщина независимо посмотрела на нас и вложила ключ в скважину. Похоже было, что она не знает о происшедшем. Слишком спокойно выглядела на фоне тех, с кем сотрудникам пришлось сегодня встретиться в доме,

— Разрешите зайти к вам?
— А вы кто такие?— строго спросила женщина. — Времени лясы точить сейчас нет: на работу тороплюсь. Если из домоуправления насчет ремонта, то поговорите с соседями: трубы пора менять — текут, потолки все в трещинах — никуда не годятся…

— Из милиции мы.
— Из милиции? А мне милиции бояться нечего, ничего не украла,— её тон становился все воинственней.
— О вас и речи быть не может,—прервал её Губанов, чувствуя, что сейчас последует длинная тирада, а терпение итак, на исходе.— Помощь ваша требуется.

Узнав, по какому поводу здесь милиция, соседка сразу сменила гнев на милость и разговорилась.

— Вы знаете, у меня часто бывает бессонница, годы берут свое,— начала она уже совсем другим тоном,— довелось многое пережить. Революция, потом белые, зеленые, петлюровцы… Деникинцы расстреляли моего мужа, рабочего железнодорожного депо. Двенадцать лет прошло, а помню все до мелочей. Ночью часто мучают кошмары, просыпаюсь и до утра не могу уснуть…

Всё Коленька перед глазами…

Впрочем, это вам неинтересно.

— Ничего, ничего, продолжайте,— успокоил я.
— Так вот, ночью, знаете ли, поневоле Прислушиваешься к тому, что происходит за дверью. В эту — вроде не было ничего из ряда вон выходящего. Правда, я слышала, как около двух часов ночи кто-то поднимался по лестнице, напевая мелодию из популярной ныне оперетты, не помню названия… Ее сейчас все, кому не лень, поют. Та-ра-ра-ри…

— «Роз-Мари»?
— Вот, вот. Затем, я вам скажу, был скандал у соседей, что живут наверху — окна сейчас у всех открыты, все слышно. Но это у них в порядке вещей. Я еще удивилась, что спорили молодые на этот раз недолго — вдруг стало тихо…

«Если это поднимался убийца,— подумал я,— то, наверное, он заранее не готовился к преступлению. Не будет человек, идя на такое страшное дело, напевать арии».
— Спасибо вам. То, что вы сообщили, поможет делу.

— Пожалуйста, бога ради. Может, что еще нужно…
— Пока все. Если понадобитесь, мы вас найдем.

Сели в машину, водитель сразу включил вторую скорость. Автомобиль выпустил клуб черного дыма и рывком тронулся с места.
— Когда перестанешь лихачить?— недовольно заметил я водителю, совсем еще молодому парню, преемнику спокойного Пети Богданова.
— Тренируюсь, товарищ начальник, вдруг да понадобится!

Я только покачал головой. Думал сейчас о плане дальнейших действий. Надо поговорить с бывшим мужем убитой, это раз. А если это не даст ничего нового — что тогда?
Почему-то не давала покоя мысль о китайском болванчике. Когда-то я увлекался собиранием древностей. В дальнейшем служба уже не оставила времени для этого. Но при возможности заходил в художественный музей, подолгу стоял перед полотнами и скульптурами великих мастеров.

Судя по рассказу хозяйки квартиры, безделушка была незаурядной вещью. Штурман, который тоже увлекался стариной, вывез её в свое время из Шанхая: купил в лавке, где продавались старинные часы, различная экзотическая дребедень. Фигурка понравилась старому моряку, и он, поторговавшись, приобрел её.

Часть 1

Главная